невольно думаешь, а что же молчат русские? А вот представитель Всероссийского учительского союза. Он "полагает необходимым исключить преподавание религии вовсе". Почему? - потрясено думаем мы. Потому, что "предмет слишком сложный, чтобы мог быть усвоен детьми 7-12 лет". Представитель, между прочим, рассказывает и о том, что "полтора года назад бока некоторых наших учителей-союзников пострадали от крестьянских кулаков за требование изгнания из курса школы Закона Божия".
"Союзников"- это, как мы понимаем, учителей из этого именно союза.
Остальные выступающие от союзов Армянского, Белорусского высказываются за то, чтобы преподавание религии было частным делом. Отвечая по поводу возмущения крестьян, латыш решительно заявляет: "Странно аргументировать против той или иной идеи числом поломанных ребер. За идеи можно не только ребра отдать, но и жизнь".
Короче: баллотировка. Принимается пункт девятый во второй редакции, то есть "преподавание религии признается частным делом".
Кто были создатели и вдохновители работы учительского союза - не знаем, но то, что он был отлажен, срепетирован и направлен на изгнание Закона Божия из школы, - это несомненно. Но союз не имел законодательной силы, а Госдума имела. Легко себе представить ту кипучую и могучую подрывную деятельность расшатывания основ российской школы, если всего через два с небольшим года в Государственной думе обсуждается законопроект Министерства народного просвещения о начальных училищах, а главное в нем, конечно же, вопрос о религии в школе. Кто горячий сторонник "союзников"? Конечно же, краснобай Милюков, конечно же, от революционного Санкт-Петербурга. Говорит он долго, совсем в духе наших демократов, говорит убежденно и такую отсебятину, которая выдает не знания, не заботу о России, а единственно преследует цель отработать от кого-то полученный или кем-то обещанный кусок. Например, как он может утверждать, что "Церковь не могла создать школы, достаточной даже для самой себя". Он набрасывается на церковно-приходскую школу, видя в ней главную опасность, она, по его мнению, "только как конкурент школы земской". Видимо, уже в Думе дошло и до прямого призыва к оппозиции правительству, в церковно-приходской школе Милюков видит "помощь правительству", а для него это криминал. Совершенно демагогическое вслед за этим заявление: "Светская школа хочет освободить личность, а церковно-приходская хочет обуздать ее". Несомненно, начитался Руссо и Толстого. Святителей Иоанна Златоустого, Игнатия Брянчанинова, Тихона Задонского не читал, отца Иоанна Кронштадтского ненавидит, в Церковь не ходит. Но и светских педагогов не знает, ни Ушинского, ни Пирогова, ни Рачинского. Это все для него мракобесы. Он демократ, он в западную цивилизацию хочет. Он воспевает, ссылаясь на желания передовой (читай - развращенной идеями революции) молодежи школу, в которой "радость жизни", а в церковно-приходской, издевается он, "говение три раза в год, обязательное посещение службы и пение на клиросе. Да, господа, это, действительно, два разных типа. И выбор между ними не труден ни для кого, кто считает, что школа должна вооружить страну наилучшими и наиболее современными средствами для того, чтобы победить в соревновании наций..." В общем, трескотня или набор демагогических фраз. В стенограмме крики слева (революционеры) перемежаются с криками справа. Депутат Крупенский, не выдержав, кричит с места: "Рекламист!" Есть и еще крики: "Не читайте, вы все время читаете", то есть готовился заранее. Еще крики: "Передержка! Извращено Милюковым!" Но Милюков молотит и молотит. Ему еще долго трудиться, отрабатывая масонский ошейник, еще потом и в Париже.
Выступает епископ Могилевский Митрофан. Упокой, Господи, его душу в селениях праведных! Он настолько точен, убедителен в своем докладе, что диву даешься, да слышали ли его депутаты или в буфет пошли Милюкова обсуждать? Епископ спокойно анализирует деление истории просвещения в России на три периода: допетровская Русь, время от Петра до Николая I-го, с Николая до начала двадцатого века. Почему же в Думе не обращается внимание на первый тысячелетний период?.. "Отсечение целого периода русской истории, прежде всего, наводит на сомнение: да в самом ли деле подлинно в духе народном отыскиваются основы для начального народного образования? То правда, что допетровская Русь жила в общем без писаных актов, но ведь она жила, чем-то вдохновлялась и руководилась, когда из разрозненных племен создала обширное русское государство (в скобках заметим - государство больше СССР), нашла силы сломить татарское иго и раздвинуть свои границы до тех пределов, в которых мы ее застаем в настоящее время. Поискали бы другой народ, способный на такие великие деяния... К несчастью, пренебрежительное отношение к прошлому нашей истории делается в последнее время почти общим явлением даже в области просвещения, где увлекаются творениями иностранных педагогов и писателей, подчас знаменитых и даже гениальных, но при этом забывают, что если они и бывали гениальны, то этим обязаны тому, что никогда не разрывали связи с народной почвой. Все их творения только тогда приобщатся и получат жизненность у нас, когда будут сообразованы с историей нашего народа, с его потребностями, поскольку они выразились в его истории, просвещении и культуре. Все это, скажите, азбучные истины, но беда-то в том, что как раз эти азбучные истины всегда и забывают у нас, когда мы приступаем к какой-нибудь важной реформе государственной жизни... Русский народ в вере Христовой искал основ для направления и для своей жизни и для школьного образования. Школа для него поистине являлась училищем благочестия, и всякое обучение, которое не говорило или мало говорило ему о Боге, о спасении, оно для него, верующего, являлось пустым, ничтожным делом".
Эту речь переиздать бы сейчас целиком да раздать нашим ревнителям компьютеризации школы. Епископ Митрофан, говоря о реформах просвещения при Петре, замечает, что начальной школы они не коснулись и не коснулись сознательно. "Великий преобразователь не посягнул на то, что составляло и составляет основу школы, что питало народный дух, что создало из русского народа народ-богоносец..."
Епископ Митрофан находит добрые слова и о Екатерине Второй: "Не
Добавить комментарий